Альгидрас пожал плечами. Жест получился немного нервным. Я поежилась и продолжила путь.

— Это у него спрашивать надо, — услышала я.

— Он меня у Добронеги отпросил… Кстати, о Добронеге! — я крутанулась на пятках, и Альгидрас, шедший позади, едва не врезался в меня. — Альгидрас, мне кажется, она о чем-то догадывается, — пробормотала я.

Он бросил напряженный взгляд через мое плечо — на Миролюба, как я поняла, — и сказал:

— После поговорим.

— После у нас может не быть возможности, — прошипела я, однако послушно развернулась и продолжила путь.

Альгидрас пристроился рядом, насколько позволяла ширина переулка.

— Она смотрит на меня странно.

— И все? — спросил Альгидрас, и было в этом вопросе столько пренебрежения к женской мнительности, что мне мигом перехотелось с ним разговаривать. Впрочем, я тут же закусила губу и поняла, что все без толку — я не могу на него злиться.

— Я не знаю, как это объяснить… Я что-то чувствую, — сказала я и покосилась на него.

На этот раз он нахмурился.

Миролюб ждал нас на выходе из переулка. Солнце светило ему в лицо, и он, прищурив один глаз, наблюдал за нашим приближением. Выглядел он при этом на редкость расслабленно.

— Миролюб здесь иной, — проговорила я.

— В Каменице-то? — Альгидрас дернул плечом. — Он здесь хозяин.

— Он сказал тебе, что никому не рассказал о встрече с отрядом Алвара?

Альгидрас кивнул. Мы наконец дошли до Миролюба.

— Ну, после уж поговорите, — выдал тот и, легонько коснувшись моего плеча, вклинился между мной и Альгидрасом.

Впрочем, Альгидрас недолго шел с краю, потому что почти сразу же споткнулся на какой-то рытвине. Миролюб его подхватил, расхохотался, и как-то так получилось, что все-таки я оказалась между ними. Я старалась не думать о странности ситуации, об уместности этой прогулки, поэтому просто разглядывала окружавшие нас дома.

Эта улица была не такой широкой, как та, что вела к дому князя, хотя дома здесь были такими же большими. А еще под окнами некоторых из них, что отдельно меня удивило, висели ящики с цветами. Миролюб увидел, что я смотрю на эти ящики, и пояснил:

— Это материна забава в Каменице прижилась.

И я в очередной раз подумала, что у княгини очень странные увлечения.

Через какое-то время я поняла, что эта улица не только уже, но еще и гораздо многолюднее. Люди сновали туда-сюда, приветствовали Миролюба, с любопытством косились на меня, на Альгидраса же почти не обращали внимания. По большому счету, все было не так плохо, как в Свири, можно сказать, что нас здесь практически никто не дергал.

Миролюб куда-то уверенно нас вел. Наконец, у углового дома, где стоял столб — настоящий такой столб, как будто верстовой, на нем даже было что-то написано, только я, естественно, не поняла, что, — Миролюб свернул. Мы с Альгидрасом свернули следом и оказались на небольшой площади.

Вероятно, это был городской рынок. Он почти ничем не отличался от рынка рядом со Свирью. Такие же яркие ткани, заморские безделушки, крикливые торговцы и острый запах пряностей. Впрочем, присмотревшись, я поняла, что чужеземев, если они и были, было очень мало: чужой речи я не услышала. В первый момент я порадовалась, потому что мне вспомнился Назим с его неприятным цепким взглядом, однако через секунду меня словно кипятком окатило, когда я поняла, что Миролюб вправду привел нас на рынок, а, значит, мы наверняка будем что-то покупать. Я беспомощно оглянулась на Альгидраса, но он смотрел не на меня, а, нахмурившись, изучал ближайший к нему прилавок. На прилавке были разложены ножи, части конской сбруи и вещи, назначения которых я не знала. Миролюба в это время остановил какой-то человек, и мне не оставалось ничего, как тоже начать разглядывать прилавки. На соседнем прилавке тоже лежали наконечники для стрел и копий, тетивы для луков и прочее оружие. Смотреть на это мне было не очень интересно, поэтому я, сама не заметив, стала разглядывать Альгидраса.

Альгидрас, казалось, полностью погрузился в изучение товаров на прилавке, однако, когда я зацепилась взглядом за небольшой шрам на его скуле и задумалась, почему не видела его раньше, он вдруг резко обернулся ко мне:

— Что?

— Что «что»? — спросила я, невольно делая шаг назад.

— Почему смотришь?

— Нельзя?

— Можно, — Альгидрас пожал плечами, но при этом досадливо отвернулся, точно я испортила ему настроение.

Миролюб продолжал разговаривать с незнакомцем, впрочем, увидев, что мы отошли от прилавка, повернулся к нам и сделал извиняющийся жест. Я замахала руками, давая понять, что, мол, никаких проблем, мы подождем, сколько нужно. Затем я повернулась к Альгидрасу, намереваясь продолжить разговор о Добронеге, однако не успела и рта раскрыть, как он спросил:

— Как ты себя сейчас чувствуешь?

— Я… хорошо. Знаешь, я себя чувствую здесь гораздо лучше, чем в Свири. У меня перестала кружиться голова, и тошнить перестало, и…

— Да-а? — задумчиво протянул Альгидрас, и смотрел он на меня при этом так, как будто мои новости его совсем не порадовали. Он что же, мечтал, чтобы я скорей умерла?

— Почему ты так смотришь?

Он покачал головой, ничего не ответив. В это время рядом возник Миролюб.

— Выбрали что-то?

Мы дружно замотали головами.

— Ну, пойдемте тогда, — Миролюб двинулся вдоль рядов, и я пошла за ним, даже не оглянувшись на Альгидраса, твердо зная, что он тоже идет рядом.

Я задумалась, что же связывает их с Миролюбом. Ведь они явно не испытывали друг к другу симпатии, неужели это все ради свитков?

Народу на рынке было мало. Альгидрас, успевший поравняться со мной, вдруг взглянул куда-то в сторону и замер, точно наткнулся на стену. Я быстро посмотрела в том же направлении и увидела неподалеку группу людей, которые разговаривали с каким-то торговцем. В этот момент один из них — молодой мужчина — оглянулся, скользнул по нам рассеянным взглядом и начал было отворачиваться, но вдруг его губ коснулась улыбка, и он медленно повернулся в нашу сторону.

— Кто это? — спросил Миролюб у меня над ухом.

Я пожала плечами, однако тут же поняла, что вопрос был адресован не мне.

— Старейшина Савойского монастыря, — медленно проговорил Альгидрас с усилившимся акцентом.

— Алвар? — спросила я, однако Альгидрас не ответил, продолжая смотреть на приближавшегося к нам человека.

Почему-то я ожидала, что Алвар будет выглядеть по-другому. Хотя Альгидрас говорил, что Алвар молод, — сколько он сказал? Двадцать четыре весны? — на деле оказалось, что выглядит он даже моложе, несмотря на аккуратную черную бородку. Алвар был темноволос, темноглаз, со смуглой кожей. Одежда сразу выдавала в нем и его людях чужеземцев: темно-зеленые плащи спутников Алвара были украшены вышитым узором, непохожим на те, которые я видела здесь. На самом Алваре плаща не было. Его серо-зеленая куртка напоминала камзол, расшитый так же, как плащи его людей. Наверное, это что-то означало, но задуматься об этом я не успела, потому что меня вдруг окатило волной жара и я почувствовала резкое головокружение. Оно было настолько сильным, что я невольно ухватилась за запястье Миролюба, пытаясь удержать равновесие. Головокружение было сродни тому, что накатывало на меня в Свири, однако намного сильнее. У меня зазвенело в ушах, и мир пошатнулся. Дышать стало нечем.